Этой чередой обновлений — новым сайтом, новым манифестом мы создаем новую точку отсчета сверхновой. Предыдущей точкой стало сообщение в нашем телеграм канале 26 февраля 2022 года: я писала в нем о том, что для шанса на будущее нам очень важно сохранить себя, и что мы выйдем из этого темного туннеля сильнее. Кажется, мы вышли.
Сложно сказать, стали ли мы действительно сильнее за это время, но мы совершенно точно прошли какой-то важный переход. Инициация войной далась всем непросто; для меня она была психологическими американскими горками. Все это время я пыталась придумать, как нам говорить о будущем в этом новом, куда более жестоком, чем казалось раньше, мире, пока мое личное и профессиональное будущее в России, из которой я не хотела уезжать до последнего момента, крошилось в руках.
Выбор оптики, этого самого «как» для разговора о будущем, был для меня самым большим паззлом в жизни: два с половиной года я думала о том, как можно сегодня делать медиа в России. Как и зачем? Я излишне рефлексивный человек, без качественного «зачем» я не могу сдвинуться с места, а без фундаментального понимания, «как», не могу планировать – и потому мне пришлось серьезно укрепить все свои позиции, чтобы найти ответы на эти вопросы.
Один из выводов, относящийся к «как» – это что Сверхновой нужно иметь откровенную политическую позицию (какую именно – читайте в нашем манифесте), и говорить о каждом объекте из нее. В этом мы, как и во многом другом, смотрим на легендарный Wired. Разговор о больших технологических системах, соцмедиа и цифровых правах и в 2021 году уже сталкивал нас с этим вызовом, ну а 2022-й год и последовавшие годы войны России в Украине, пропаганда военных лет любой ценой, цифровые атаки, цензура, нарушения приватности... Говорить об этом в формате новостей, на дистанции, уходя как авторы в фон – совсем не продуктивно, это не привело нас никуда. Поэтому я хочу попробовать делать иначе. Это непросто – я никогда не делала так раньше, будучи воспитана профессионально в независимых медиа 2010-х годов, где важнейшей ценностью была непредвзятость. Хотя на деле и она позже оказалась крепко устроенной иллюзией, специально сшитой по размеру для младшего персонала. У журналистов лично могли быть политические мнения, даже несколько расходящиеся с общепринятыми в компании, но у самого издания мнения быть не могло, так меня учили. А сегодня, пусть мне и не нравится это – панчлайн – политически, я считаю это верным, и вредным считаю обратное, так называемый нейтралитет военного времени, нейтралитет страха. Такой нейтралитет, когда, например, твое медиа существует как бренд-медиа, карманное издание рекламной компании, делающей кампании для госкорпораций. Для меня это нейтралитет политического выбора, которому я не вижу места в лучшем будущем – или, по крайней мере, в петляющей дороге к нему.
редакция сверхновой
И большое политическое решениие, с которого необходимо нам начать – мы не будем считаться с российским законодательством о СМИ, то есть маркировать иноагентов и нежелательные организации и соблюдать требования Роскомнадзора: не писать про средства обхода блокировок, не называть войну – войной. У этого, весьма вероятно, есть последствия – мы сами окажемся в этих списках и под блокировкой через некоторое время. Мы не нарываемся специально, и чем больше мы проживем вне блокировки, тем лучше; но я оставила мой дом и любимый город для того, чтобы мочь делать медиа, которое говорит с вами не эзоповым языком, а хлестко и напрямую, и я не вижу смысла соблюдать хаотичные нагромождения указов диктатуры. Когда я рассказывала друзьям об этом, формулировка «мы не будем соблюдать российское законодательство» вызывала разные, и в основном не самые лестные отзывы, и это понятно: то, что я могу позволить себе не оглядываться на него — это привилегия. И поэтому же я, честно скажу, не знаю, как у нас получится писать о будущем России из-за границы. Даже манифест, дописанный уже в эмиграции, уже, может быть, вызвал у вас вопросы; некоторые бета-читатели сказали мне, что изнутри больше не кажется, что Россия заменяет будущее прошлым – а кажется, что строит ультра-консервативное будущее таким (думаю, кстати, что это довольно точно). Я могу представить, что слова о том, что мы не согласны с войной, что мечтаем о другом будущем и что для его реализации нужно действовать, не для всех сегодня звучат так отчаянно звонко и живо, как они звучат для меня. Но поскольку я уехала совсем недавно, мне кажется, что я все-таки пока в контакте с той реальностью, с Россией, о будущем которой мы пишем.
Я надеюсь, что мы сможем оставаться соответствующими реальности — и надеюсь в этом на вас, наших читателей. На то, что вы не пожмете плечами привычно, как когда натыкаетесь на неадекватную оценку событий теми, кто уехал и теперь делает для вас СМИ. Что вы сможете сказать нам напрямую о том, как для вас звучат наши тексты и наши слова, например, на регулярных встречах с редакцией в СОЮЗе. Мы существуем не в вакууме и пишем не для самих себя. Это не значит, что мы подстроимся под каждого комментатора; но это значит, что мы будем внимательно слушать каждого и стараться услышать всех.
Это, кстати, если мы будем еще доступны из России на тот момент. Даже если маленькое и смелое медиа не привлечет внимания Роскомнадзора первым делом, нас все равно, скорее всего, заблокируют автоматическим способом. Роботы Роскомнадзора ходят по всему русскоязычному интернету в поисках аббревиатуры VРN и соответственно закону о запрете распространения информации о них, блокируют сайты без всякого суда. Мы попробуем некоторое время побегать от них, но иллюзий на этот счет у меня мало: скорее всего, через короткое время мы будем заблокированы таким образом. На этот случай у нас есть хитрый способ блокировку обойти: наш сайт работает через платформу Ghost, в которой тексты на сайте легко превращаются в емейлы; поэтому в случае блокировки мы сможем отправлять желающим наши тексты прямо в почтовые ящики, заблокировать которые практически невозможно (хотя Роскомнадзор работает и над этим).
За годы, которые существует Cверхновая, я десятки раз уже говорила о том, почему, как я считаю, медиа-пространству в России нужно именно такое медиа о технологиях. Российские читатели (те, которые не айтишники) не очень технически грамотны, и это проблема; каждая новость о блокировках или их обходе звучит как темная магия и защита от темных искусств. Одна из наших целей – попробовать сократить этот разрыв. Это не значит, что мы будем заниматься образовательным контентом, все куда интереснее: мы постараемся сделать истории про технологии интересными и увлекательными. Именно истории, а не факты и цифры – потому что за каждой, даже самой сложной программой, стоит человек (впрочем, за некоторыми уже стоят большие языковые модели, но об этом в другой раз).
Мы осмысляем технологии в контексте социального, мы ищем интересные истории о том, что только начинает определять наше будущее. Мы говорим с теми, кто либо занимается технологиями и думает о них, и им необходимо место, где о них думает кто-то еще; или с теми, кто замечает огромное влияние технологий на нашу реальность, и только начинает в них разбираться. От других изданий о технологиях и обществе, в том числе от появившихся за последние два года, мы отличаемся в первую очередь тем, что мы пишем не только о технологиях, но и о человеке, государстве, планете, о протесте и о цифровых правах. Нам интересно то, что влияет на наше будущее прямо и косвенно; нам интересны открытия в науке, нам интересны политики, которые пытаются сказать хоть что-то (и интересно спрашивать их с пристрастием) и особенно интересно, что им есть сказать о вопросах применения технологий сейчас и в будущем; нам хочется понимать, как наше общество меняется в мире ускоряющихся алгоритмов. Нам интересно все это сразу, а еще — климатический и миграционный кризис, международная политика и место России после смены режима в ней; поэтому Cверхновая — это медиа о будущем. У нас есть ставка – есть будущее, которого мы хотим, и, уточняя его образ вместе с комьюнити, мы будем прокладывать к нему маршрут. Такого медиа на русском языке еще не было — а теперь есть.
Будущее просто не может существовать вне личного и вне коллективного, это обязательно должны быть оба. Личное — потому, что пока каждый из нас не стоит на ногах хотя бы относительно крепко, а пребывает в депрессивном состоянии, в финансовой яме, в выкрученной на максимум тревожности, не имеет персональных целей и мечт, мы не становимся потенциальными агентами изменений к лучшему, просто не можем ими стать. Пока мы не представляем личного будущего, мы не можем участвовать в коллективном действии по достижению коллективных целей. Поэтому на сверхновой будут выходить материалы про психологию целеполагания и про новые исследования в когнитивных науках, про новые исследования физиологии человека, которые помогут нам лучше понимать себя и меньше болеть, меньше испытывать стресса, больше думать о других.
Коллективное будущее — потому, что невозможно спасать планету каждому отдельно. Никакой отдельный человек не создаст Россию будущего и не спасет нас, никто не напишет один (или даже втроем) программу реформ, не заведет протест таких размеров, который снесет диктатуру с ⅙ обитаемой части планеты. И все же такие вещи возможны — когда их делают группы, когда люди собираются в коллективы, в которых помогают друг другу развиваться. И это общее будущее неотделимо от личного: если каждый в группе не имеет личных целей, которые эта группа помогает добиваться, неясно, как она может быть функциональной, сколько проживет.
Среди наших отличий от других изданий есть еще одна важная вещь. Будучи изданием о технологиях среди прочего, мы не можем не видеть и не знать, какие технологии мы используем для работы — не знать их критики, не видеть проблематичность решений, которые приняты в индустрии. Например, и я рассказывала об этом однажды давно на Сетевом апреле, конференции Теплицы социальных технологий, мне кажется, что мы, сегодняшние пользователи интернета, юзеры вне границ государств, оказались загнаны в ловушки большого технического брата. В том числе из-за того, что журналисты, вместо того чтобы разобраться в новых технологиях, их обещаниях и рисках, и рассказать читателям о них, рванули и сами использовать маркетинговые инструменты соцсетей для своей работы. Это заставило нас не смотреть на big tech критически, а только инструментально. Чтобы быть честными с нашими читателями и в этом, на выбор любых наших инструментов работы я смотрю очень внимательно и выбираю аккуратно.
Сейчас вы находитесь на сайте, сделанном на платформе Ghost — это платформа-альтернатива известному всем Wordpress, которая близка нам политически и этически, мы когда-то обязательно напишем об этом подробнее. Кроме того, что Ghost – это очень хороший продукт, нам нравится и то, что они думают о будущем децентрализации интернета, и активно разрабатывают имплементацию протокола Activity Pub, чтобы, возможно, когда-то стать фокальной точкой для федеративных медиа, которые, если я верно себе представляю расклад, могут быть решением в проблеме блокировок контента по всему миру; впрочем, я уже заговорила на птичьем языке.
редакция сверхновой
Важно сказать и то, что мы отказываемся от идеи программатик-рекламы как от совершенно порочной практики. Любая такая реклама продолжает собирать данные о вашем поведении и торгует ими – мы не хотим участвовать в этой игре, мы зовем вас к нам на сайт не для того, чтобы продать вас биржам данных. Мы не используем отслеживающие ваши шаги по всему интернету механизмы, такие как Facebook Pixel. Мы не можем отказаться от cookies, которые собирает платформа Ghost, в том числе из-за подписки СОЮЗ, но, что важно, мы никому не передаем их, мы не продаем ваши данные и не передаем третьим лицам для обогащения их рекламных и таргетных баз. Мы никогда не будем этого делать, и всегда будем хранить их защищенно в наших аккаунтах. Мы не пользуемся аналитикой поведения пользователей от Google, наш инструмент аналитики – ответственный в сборе и прозрачный в своей механике сервис Plausable, вы можете найти на него ссылку внизу страницы. Мы позволяем Ghost собирать аналитику по емейлам и текстам, которые мы пишем — и платформа обещает, что не передает эти данные никуда, а мы же никогда не передадим их самостоятельно. Я хотела бы сделать компанию, медиа, которое живет по принципам, по которым предлагает жить читателям – потому что я сыта по горло разным ненастоящим.
Я не даю обещаний — в нашей команде всего три человека, нам бы просто выжить; я просто сообщаю вам о намерениях, о том, чего мы попробуем достичь. Я не славлюсь железным исполнением обещанного, но я умею очень сильно хотеть. Так, что однажды я захотела сделать медиа, в котором мне было бы классно работать, в которое мне не стыдно было бы звать людей на собеседование. Которое могло бы стать хорошим партнером другим проектам. Такое, которое «мы» захотим читать, которое сможет стать для кого-то точкой сборки нового мира, включающего технологии, искоркой надежды или намеком на путь к лучшему будущему. Поэтому я делаю Сверхновую.
Вот так мы и будем строить медиа о будущем в прямом эфире. Политическое, обнадеживающее, живое. Если вам это близко – пожалуйста, поддержите нас!
Вы можете подписаться на СОЮЗ — в бесплатной версии на рассылку и чат только для сообщества, в платной — на онлайн-митапы, в которых будут встречи с редакцией, разговоры на большие темы и клуб для разговоров на английском. Все детали — на странице СОЮЗ. Мы делаем этот проект не потому, что надеемся собрать столько денег, чтобы содержать на них редакцию: признаюсь вам честно, это невозможно, если только на нас не подпишется каждый из вас, читателей, чего обычно не происходит. Мы делаем это сообщество для того, чтобы у нас были отношения с читателями; в отличие от медиа 90-х, мы не считаем, что на радио звонят только безумцы, мы бы сами позвонили с удовольствием, если бы было куда.
редакция сверхновой
Я знаю, что здоровенное слово спасибо в подвале нашего сайта у некоторых вызывает небольшое недоумение. Тем же, кто дочитал этот текст до конца, расскажу: эта надпись, на самом деле, ссылка. На странице «спасибо» мы пишем наши благодарности людям, командам, событиям, которые сделали нас теми, кто мы есть сегодня.
Будущее начинается с благодарности прошлому. А потом начинается на полную громкость.
